Эль Гато
Речной ветерок треплет поля сомбреро пожилого бразильца. Старый Мигель устраивается поудобней в плетеном кресле. Долго и со вкусом раскуривает трубку, перед тем как начать рассказ.
- О чем же тебе рассказать, парень? Об этой, как ее, чупакабре я не слыхал, врать не буду. Не водится в наших краях такой твари. Хочешь, о нацистах расскажу и о Мертвом докторе?
Почему Мертвый? Ну, это просто. Страшный он был на вид как мертвец и множество людей в могилу отправил, вот и прозвали его Мертвым. А нацисты его звали... эх, дай Святая Мария памяти... Вспомнил! Менгеле. Доктор Менгеле.
Как это не может быть? Ты, парень, если не веришь, вали-ка отсюда поздорову. В нашей деревне всякий знает, что Старый Мигель говорит только правду.
Ладно, ладно, принимаю извинения. Все знают - Мигель не только честный, но и справедливый. Ты вот молодой, да ранний. Небось, пороху не нюхал, а в словах уважаемых людей сомневаешься. Нехорошо. Но молодому простительно.
Слава Пресвятой Деве, уж, сколько лет войн больших нет. Молись, парень, чтобы и не было. Страшная это штука - война. И Гитлер был страшным человеком. Сколько людей он угробил со своими подручными - непостижимо представить простому человеку.
Всякая война поганая штука, но Гитлеровская была самой страшной, потому как всех затронула. Мне исполнилось семнадцать в тот день, когда отец вернулся из города и сказал, что русские разбили армию Гитлера. Вся деревня праздновала победу наших.
Да, парень, в то время все народы делились на фашистов и на наших, тех, кто против Гитлера. Американцы, англичане, русские, французы - все одно наши. И хотя мы были далеко от Европы, но все равно переживали за тех, кто бьется там с фашистами. Переживали и молились за них.
Ты, парень, и представить не можешь, как мы радовались концу Гитлера. Увы, не знали мы, что война не кончена и скоро войдет в наш дом. А она пришла ранним утром, через два дня после моего семнадцатилетия. Большой серый корабль поднялся по реке и встал на якорь напротив деревни, а на рыбацкую пристань высадились вооруженные карабинами и автоматами люди в черной форме со сдвоенными молниями в петлицах.
Ты, верно, слышал об СС? Звери это, а не люди. Как есть истинные звери. На корабле было почти две сотни эсэсовцев, бежавших от возмездия.
Высадившись, фашисты прошлись по всей деревне, выгоняя жителей на площадь. Эсэсовцами командовал маленький толстяк с повадками шакала. Тот тоже нападает только из засады или в большой стае, а честной схватки избегает.
Толстяк вышел на середину площади и через переводчика пролаял, что отныне он представляет власть в деревне и все должны беспрекословно подчиняться его приказам.
Конечно, мы возмутились. Кандиду, брат моего отца, вышел из толпы и прокричал, что мы свободные люди и не хотим подчиняться нацистам. Тогда толстяк отдал приказ и дядю расстреляли.
Мир праху его.
После этого никто не рискнул протестовать. У нас мирная деревня - с два десятка охотничьих ружей на всех. Да и то... Пока мы стояли на площади, другой отряд эсэсовцев обыскивал наши дома. Они забрали оружие и все более-менее ценное.
Фашисты заставили нас валить деревья неподалеку от деревни и строить бараки. Мы подозревали, что строим для себя. Тем более, что в наших домах поселились эсэсовцы. Однако поделать ничего не могли. Нацистов было больше, они были хорошо вооружены, а до города три дня на лошади и вокруг дикая сельва.
Сбежать было почти невозможно, отобрать оружие тоже. Из города к нам никто не ездил, а сами мы ездили туда только дважды в год на рынок - торговать бананами, тростником и закупать лекарства, ну и прочие необходимые вещи, которые не могли сделать сами. А так как последняя поездка в город была неделю назад, то ждать нас будут не раньше чем через полгода. В общем, на чью-либо помощь можно было не надеяться. Оставалась только надежда, что наша покровительница Святая Мария поможет нам.
Не могу сказать, что мы смирились с нашей участью. Пытались возмущаться, протестовать, требовали у нацистов отпустить нас, несколько молодых парней даже попытались напасть на охрану и завладеть оружием. Но сердца фашистов холоднее камня. Наших возражений не слушали, над мольбами насмехались, а после того, как попытка нападения провалилась, помимо нападавших повесили еще и каждого двадцатого из деревни.
Эх, парень, тогда я думал, что смерть дышит мне в затылок и хотел лишь одного - успеть перегрызть горло хотя бы одному чудовищу в черной форме. Но самое страшное началось позже, когда лагерь был закончен. Проклятый Мертвый доктор сошел с корабля и потребовал у толстяка предоставить ему лабораторию и, как он выразился, «материал для опытов». Этим материалом стали мы.
Тебе страшно, парень? Ничего, дальше будет еще хуже. Мигель хоть и стар, но память его не подводит. А уж те события, я помню как сейчас.
Каждый день в лагере начинался с переклички. После переклички из своей норы вылезал Мертвый доктор. Он шел вдоль наших рядов, постукивая небольшой тросточкой по бедру. Холодные бледно-голубые глаза высматривали очередную жертву и каждый из нас молился Святой Марии, чтобы доктор выбрал не его.
Старый или молодой, женщина или мужчина - для Мертвого доктора это было безразлично. Для опытов годился всякий. Старикам он заливал в артерии свинец и клал под рентген, чтобы получить снимки кровеносной системы. У мужчин и женщин удалял разные органы и наблюдал, сколько они проживут без почки или селезенки. Троих детей он кастрировал, чтобы, как он говорил, «проверить зависимость тона голоса от удаления репродуктивных органов».
Мертвый доктор в одиночку уничтожил треть нашей деревни своими опытами. Еще треть погибла во время бунта. Тогда погиб и мой отец.
Ты говоришь, я не рассказывал о бунте? Так я к нему и веду.
Тот день был пасмурным. Утром нас разбудил грохот зенитных орудий нацистского корабля. На утренней перекличке эсэсовцы хвастались, что сбили самолет союзников, пролетавший над деревней.
Эксперименты доктора довели нас до того состояния, когда человек способен на все. А похвальба фашистов стала последней каплей. Несколько человек, среди них мой отец, бросились на охранников и попытались завладеть автоматами. Кому-то это даже удалось. Две длинные очереди снесли часовых с вышек у ворот лагеря. Вся толпа бросилась к выходу из лагеря.
Деревянные ворота развалились под напором бежавших и мы уже почувствовали запах свободы, когда по нам ударил пулемет. Как оказалось, один из часовых был только легко ранен. Услышав треск ломающихся ворот, он поднялся и открыл огонь из пулемета.
Большинство повернули назад в лагерь, не желая погибать под пулями, но я упал в траву и ползком добрался до леса. Похоже, Святая Мария укрыла меня тогда от взгляда часового. Да и вообще, все, что случилось позже похоже на божественное провидение.
Не ухмыляйся, парень, не надо. Знаю, что все меньше людей сейчас верят в Господа, но в тот момент он воистину помог всем нам, нашей деревне. Я думаю, зверства нацистов переполнили чашу Его терпения, вот он и решил вмешаться. А что Его вмешательство обрело именно такую форму... на все божья воля.
Так вот, убежал я подальше от лагеря и задумался. В деревне я ничего сделать не мог - ее серьезно охраняли. Корабль стоял далеко от берега, а лодки также находились под охраной. Возвращаться в лагерь я не собирался. Оставалось одно - идти в город за помощью.
Как я знал из разговоров охранников, часть дороги до города охранялась нацистскими патрулями. Попадать к ним в лапы мне не хотелось и я двинулся через лес, стараясь держаться недалеко от дороги.
Примерно через час я услышал голоса со стороны дороги и спрятался в траве. Мимо прошли двое эсэсовцев с карабинами. Искали не меня, как я подумал вначале. Немецкую речь я понимал достаточно, чтобы разобрать, что нацисты ищут подбитый самолет. Про себя пожелав им заблудиться и сгинуть, я двинулся дальше.
Еще примерно через час я увидел просеку, в дальнем конце которой сквозь кучу сломанных ветвей блестел серым металл. Догадавшись, что это и есть подбитый самолет, я двинулся к нему, чтобы проверить, жив ли пилот. В худшем случае я надеялся обзавестись каким-нибудь оружием.
Я почти дошел до самолета, когда услышал позади себя радостный крик. Прежде чем я осознал, что кричали по-немецки, меня уже скрыли колючие кусты у просеки. Через мгновение мимо меня прошли два ранее виденных нациста.
Сквозь ветви кустов я наблюдал, как эсэсовцы подошли к самолету и стали о чем-то совещаться, когда внезапно почувствовал... нет, не услышал, а именно почувствовал присутствие рядом. Я осторожно повернулся и увидел Эль Гато.
Сначала я его принял за ягуара - здоровая кошка распласталась на земле и глядела на меня немигающими глазами. Присмотревшись, я заметил несколько отличий. Череп у Эль Гато значительно больше, а шкура черно-серая, совсем не такая, как у ягуара. Кроме того, Эль Гато был одет в подобие жилетки с множеством карманов.
Ну, парень, ты хватил! А, впрочем, пусть будет пришелец. Я-то думаю, что это посланец Святой Марии, но молодежь нынче умная, знает много. Хе-хе. Да не смущайся ты так. Пришелец, так пришелец. А от кого он пришел не так уж важно.
Эль Гато перевел взгляд на нацистов и снова посмотрел на меня. Надо сказать, я его не боялся совершенно. Не зная, кто он и откуда, я доподлинно знал, что сейчас мы заодно.
Я ткнул пальцем себе в грудь, вытянул руку в сторону эсэсовцев, указал на левого и провел пальцем по горлу. Затем я ткнул в сторону Эль Гато и указал на правого нациста. Эль Гато поднял лапу - пальцы у него были почти человеческие, только покрытые жесткой кожей и с когтями - и повторил мой жест, перечеркнув горло.
К нацистам мы бросились одновременно. Я и в семнадцать лет отличался немалой силой, а ненависть удесятерила ее. «Своему» эсэсовцу я свернул шею в считанные секунды. Поднявшись с трупа, увидел Эль Гато, стоявшего рядом с телом другого нациста.
На мгновение мы замерли, внимательно разглядывая друг друга. Эль Гато оказался выше и значительно крупнее, чем ягуар. Я подошел к нему и поднял руки открытыми ладонями вверх. Эль Гато шумно выдохнул и потрусил в сторону самолета. Я двинулся за ним.
Этот самолет сильно отличался от виденных мной ранее. Он походил на большую сигару из серого металла и без каких-либо крыльев. Один бок сигары промялся и закоптился - видимо от попадания зенитного снаряда.
Эль Гато залез на самолет и скрылся в люке. Через мгновение он появился, держа в лапах небольшой металлический лист. Спрыгнув на землю, Эль Гато жестом предложил мне приблизиться. Я подошел и присел рядом. Эль Гато положил лист на землю и зажатым в руке черным стержнем несколькими штрихами изобразил реку, корабль и сигару над ним. От корабля он провел пунктир до сигары, злобно фыркнул и показал лапой на свой самолет.
Я понимающе кивнул. Эль Гато нажал на край листа и тот мгновенно очистился. Мой новый знакомый начертил свой самолет в увеличенном размере, зачернив участок на боку сигары. Рядом он пририсовал несколько квадратов, соединив их линиями с зачерненным участком. Указав на квадраты, Эль Гато стукнул лапой по корпусу самолета. Я догадался, что для починки ему нужен металл и жестом попросил стержень.
Эль Гато придвинул мне уже чистый лист и я принялся рисовать. Способностей художника у меня не было никаких, но я как можно достоверней изобразил реку, корабль на ней, овал деревни, а рядом квадрат лагеря. В центре деревни я поставил крестик. Там у нас была небольшая кузня, где хранились запасы сырого железа и обработанные заготовки.
Эль Гато мотнул головой, отобрав у меня стержень, перечеркнул деревню и поставил крестик на рисунке корабля. Я покачал головой и нарисовал рядом с кораблем несколько черных фигурок, от которых шел пунктир в сторону двух других фигурок - человеческой и кошачьей.
Мой новый знакомый опять злобно фыркнул и зачеркнул черные фигурки, указав на свою жилетку. Я подумал, что он знает, что делает и не стал возражать. Я нарисовал берега реки и пристань с лодками. Рядом нарисовал парочку черных фигурок, а от лодок провел линию к кораблю. Эль Гато вырвал у меня стержень, нарисовал рядом с черными фигурками себя - извилистый значок, похожий на сидящую кошку - и провел пунктир до фигурок. Затем он выронил стержень, ткнул себя пальцем, ткнул в сторону фигурок и перечеркнул горло.
Меня такой план устраивал - хотя я немного боялся - и мы двинулись в сторону деревни. К пристани мы подобрались, когда уже стемнело. Мы притаились в тени от сарая, а рядом с нами на перевернутой лодке сидели два нациста, попивая что-то из фляжки.
Эль Гато выудил из многочисленных карманов жилетки скрученную металлическую штуковину со стеклянной трубкой и направил ее на часовых. Раздалось негромкое жужжание. Через мгновение один часовой уронил фляжку, а затем оба упали с лодки на землю и захрапели.
Подхватив автоматы часовых, я бросился к пристани и начал распутывать цепь одной из лодок. Как только Эль Гато тяжело спрыгнул в лодку, я бросил автоматы на дно и взялся за весла. Через сотню гребков черный силуэт корабля скрыл от нас звезды.
Я подвел лодку к якорной цепи и заметил, как черная тень Эль Гато метнулась вверх. Тут же раздалось уже знакомое жужжание.
Усыпив всех нацистов на корабле, Эль Гато скрылся в железных коридорах. Его не было около получаса. Я в это время сидел на палубе, прижимая к груди автомат. Эль Гато появился нагруженный разнообразными блоками приборов. Виду него был довольный, как у кота объевшегося сметаной. Тут-то я понял, что сделал неправильные выводы из рисунка Эль Гато. Он нуждался не в металле. По-видимому, разрыв зенитного снаряда повредил какие-то приборы в самолете, а запасных частей у моего друга не было. Вот почему он выбрал главной целью корабль, а не деревню.
Не думай, парень, что Старый Мигель совсем глупый. Сначала сам попробуй понять что-то сложное из простого рисунка, потом будешь ухмыляться.
Когда мы вернулись к самолету, Эль Гато залез внутрь и загремел железом. Я же уселся рядом и принялся за еду, предусмотрительно прихваченную с корабля.
Знаешь, парень, тот обед я помню до сих пор. После пустой лагерной похлебки простой, но свежий хлеб, сыр, вяленое мясо и бутылка вина показались мне пищей богов. Второй раз также вкусно я ел только на свадьбе моего младшего сына.
После еды меня разморило. Некоторое время я сопротивлялся, но, в конце концов, заснул. Когда я проснулся, солнце уже стояло высоко, а Эль Гато сидел рядом со мной и довольно щурился.
Увидев, что я проснулся, он сделал приглашающее движение в сторону самолета. Внутри было тесно, но с некоторым трудом я разместился сразу за ложем, на котором лежал Эль Гато. Он засунул все четыре лапы в черные трубы, торчавшие из ложа, и мы взлетели.
Самолет двигался почти бесшумно. Его передняя стенка сделалась прозрачной и я видел, как убегает сельва под нами. Скоро показался лагерь. Эль Гато двинул правой лапой и я увидел, что по вышкам и баракам бежит пятно света похожее на раскормленного солнечного зайчика.
По нам стреляли из карабинов и пулеметов, но как только «солнечный зайчик» высвечивал охранников, те падали на землю, роняя из рук оружие. Сделав три круга над лагерем, Эль Гато двинулся к деревне, которую тоже обработал «солнечным зайчиком». Затем он приземлился и выпустил меня. Пробежав мимо тел нацистов - сначала мне показалось, что они мертвы, но оказалось, они просто спят - я распахнул ворота лагеря, освободил недоумевающих узников и объяснил им, что к чему.
Мои друзья из деревни, да и я сам хотели разорвать спящих нацистов в клочья. Мне было особенно больно от известия о гибели отца. С его смертью у меня совсем не осталось родственников. Моя мать... слушай, парень, ты как к своей матери относишься? Молодец! Поступай так и дальше, уважай и люби ее. Мне вот не повезло, моя мать умерла при родах и я всегда жалел о том, что никогда не испытывал материнской ласки.
Так вот, только я взял автомат, как кто-то тронул меня за плечо. Это оказался Эль Гато, который указывал на уже знакомый мне металлический лист. Внимательно разглядев рисунок, я добавил несколько штрихов к уже имеющимся и крикнул жителям деревни, что нацистов заберет мой друг.
Бывшие узники сначала возражали, но Эль Гато внушал им уважение, а еще я сумел объяснить, что он найдет подходящую кару для эсэсовцев. После этого все собрались вокруг самолета, наблюдать, как Эль Гато упакует почти две сотни нацистов в небольшую машину.
Мой необычный приятель усмехнулся в усы - парень, я клянусь тебе в этом Святой Марией! - и жестом фокусника указал на небольшую коробку, вытащенную из самолета. Затем Эль Гато скрылся в люке, самолет поднялся в небо и забавный «солнечный зайчик», почти такой же, каким были усыплены нацисты, только сиреневого цвета, побежал по выложенным в четыре ряда телам эсэсовцев.
Пару минут ничего не происходило, Эль Гато даже успел посадить самолет и вылезти из люка. Затем спящие нацисты начали съеживаться, уменьшаться вместе с одеждой и, в конце концов, сравнялись размером - вот, гляди - с указательный палец.
Хех! Зря не веришь. Я ж тебе говорил - Старый Мигель всегда говорит только правду. Спроси у кого угодно. Ну, например, вон с поля идет Карлос, он тоже был там и видел, как происходило чудо.
После того, как нацисты уменьшились, Эль Гато аккуратно собрал их и упаковал в коробку. Затем он подошел ко мне и поднял руку открытой ладонью. Ответным жестом я попрощался с ним, а мамаша Долорес за спиной тайком перекрестила его. Эль Гато опять ухмыльнулся в усы и запрыгнул в люк самолета. Через мгновение тот поднялся вверх и скоро исчез в пасмурном небе.
Такая вот история, парень. Скажи, разве слышал ты что-либо подобное? То-то же. Что было на рисунке Эль Гато? Хех! Не могу сказать, что разобрался досконально, но, похоже, детишки родичей Эль Гато очень любят забавляться с мелкими зверюшками. Ну, вроде как наши кошки с мышами. И используют при этом различные забавные штучки. Хе-хе! Думаю лучшей добычи, чем малюсенькие нацисты у них не было. Хе-хе!
Что я дорисовал на рисунке? Хех! У нас в амбаре было много мышей, вот я и начертил для Эль Гато устройство пары мышеловок. Надеюсь, Мертвому доктору они понравились. Хе-хе!
Старый Мигель еще немного похихикал, заново раскурил погасшую трубку и, хитро улыбаясь, спросил:
- Хочешь еще одну историю, парень?
___________________________
Примечание: El gato (исп.) - кот.
©Тень, 2005
(с)Тень, 2005-2006
|
