Призыву подлежит посмертно
1.
Бутылка разбилась у самых ног прохожего. Она просвистела рядом с его головой перед тем как упасть. Вслед за звоном стекла покой спящего города нарушили громкие крики обозленного мужика. Матерясь и грозя кулаком темным окнам пятиэтажки, прохожий поплелся дальше. Еще несколько минут слышались его причитания - в основном они касались облитых пивом брюк:
- Гады! Вчера ведь только штаны купил. Двести баксов по ветру, блин! Сволочи…
Голос прохожего отдалялся и вскоре стих.
В одном из окон пятиэтажки загорелся свет. Располагалось окно на четвертом этаже, аккурат над пивным пятном, растекшимся по асфальту. В тусклых лучах уличного фонаря хищно поблескивали осколки бутылки. Казалось, они ухмыляются вдогонку незадачливому прохожему.
Впрочем, эта усмешка была не единственной.
Так же широко улыбался и хозяин квартиры, находившейся на четвертом этаже этого дома, Павел Григорьев. Высокий стройный брюнет с голубыми глазами…Девчонки так и вешались ему на шею. А Пашка, снисходительно усмехаясь, демонстрировал восторженным поклонницам рельефные мускулы - результат визитов в местную "качаловку".
Последнее посещение "качаловки", однако, прошло не слишком гладко. Пашке выбили два зуба и порядком разукрасили физиономию. О причинах этого неприятного происшествия он предпочитал не рассказывать. А вот улыбаться после этого стал гораздо реже.
Изрядно набравшись в этот вечер, Пашка позабыл про подпорченный имидж, а потому ухмылялся вовсю. Нетвердой походкой он подошел к кухонному столу, уставленному грязными тарелками и бутылками "Клинского", по большей части пустыми. Пивные бутылки стояли кучно в центре стола, в окружении салатниц и больших тарелок с остатками горячего. Паша откупорил "Клинское", сделал несколько глотков и сказал:
- Ну как тебе прикол, а? Представляю рожу этого мужика. Ха-ха-ха! - загоготал Григорьев и отхлебнул из бутылки. - У него штаны-то, поди, не только пивом намочены. Ты как думаешь, Леха?
Парень в красной футболке и потертых джинсах, сидевший по другую сторону стола на стареньком табурете, отозвался не сразу. Он задумчиво крутил в руках почти полную бутылку "Клинского".
- Леха! Об армейских буднях мечтаешь что ли? - Паша снова загоготал.
Леха вздрогнул и перевел рассеянный взгляд больших карих глаз с бутылки на Григорьева.
- Как тебе моя шутка? - спросил тот.
- Не знаю, Паш, - покачал головой Леха. Он сделал паузу и несмело добавил. - Ты ведь мог его покалечить. Ты…
- Да чушь это! Брось ты скулить! Этого придурка даже не задело.
В голосе Григорьева слышалось плохо скрываемое сожаление.
- Тебе видней, - поспешно согласился Леха.
Паша присел на стул и закурил. Сделав пару затяжек, он внимательно посмотрел на Леху и сказал:
- Ладно, проехали. Ты мне лучше скажи, как тебя угораздило повестку взять?
- А что я мог сделать? - на лице Лехи читалась растерянность. - Спросили Соловьева, а я, значит…
- Как лопух последний к дверям кинулся, - закончил Паша. - Дурак ты. Будешь теперь два года баланду хлебать да пинков от дембелей получать. Для них дрючить таких как ты - одно удовольствие. Сгниешь в армии, дружище. Сломают тебя там.
Последние слова он произнес сухим равнодушным тоном, словно сообщая что-то очень скучное и неинтересное.
Взгляд лешиных глаз, бешено метавшийся по кухне, замирая время от времени на лице Павла, остановился. Глаза потухли. Леха всхлипнул раз, другой. Он уронил голову на руки, лежавшие на столе, и зарыдал.
Паша, откинувшись на спинку стула, бесстрастно наблюдал за подрагивающими плечами паренька. Отхлебнув пива, он поднялся и похлопал Леху по спине.
- Ну-ну, братан, успокойся. Решим мы твою проблему! Слушай сюда.
Леха перестал плакать и удивленно посмотрел на Григорьева. Тот улыбнулся, вновь продемонстрировав дефицит зубов, и продолжил:
- Значит, сделаем так…
2.
Он бежал уже, казалось, целую вечность.
Леха дышал тяжело, прерывисто. Ноги слабели с каждой минутой. Калашников болтался за спиной, больно ударяя по лопаткам.
Заснеженные деревья мелькают перед глазами, кружась в бешеном хороводе.
Нога цепляется за корень. Леха, нелепо раскинув руки, летит в сугроб. Поднимается. Механически проводит ладонью по замызганному камуфляжу, стряхивая снег. И, обессиленный, приваливается спиной к стволу ели. Воздух громко, со свистом, выходит из легких.
Чего он ждет…Может, еще есть шанс уйти. Хотя вряд ли. От этих не убежишь. Да и сил у него совсем не осталось.
Неподалеку послышались голоса. Преследователи были уже близко. Через пару минут для беглеца все закончится.
Леха перекинул автомат на грудь. Снял с предохранителя. Передернул затвор. И устало закрыл глаза…
…С Пашкой они дружили с первого класса.
Дружба…Много позже Леха определил бы их отношения как симбиоз. Взаимовыгодное сотрудничество. Может быть, паразитизм. Но тогда, в школе, он видел в Пашке именно друга.
Леха делился с товарищем всем. Новые игрушки, сладости, карманные деньги, прорешенные домашние задания - Паше не стоило труда получать это. Ему достаточно было только попросить. Взамен он давал Лехе советы. И Леха их принимал.
Неважно, какие это были советы. Леха считал Пашку лидером в их паре. Пашка умел выпутываться из неприятностей. То, что у Пашки не меньший талант попадать в эти самые неприятности, Леха не замечал. А Григорьев при скользких ситуациях часто прикрывался другом.
После школы Пашка поступил в институт. Умом он особо никогда не блистал, но деньги, как известно, открывают любые двери. Также как отсутствие оных нередко эти двери закрывает. Леха экзамены сдал неплохо, но на зачислении у родителей потребовали некоторую сумму - в условных единицах. Отец долго возмущался, что, естественно, мало повлияло на решение приемной комиссии. В зачислении на факультет журналистики Алексею Соловьеву было отказано.
А через некоторое время ему прислали повестку.
Пашка лишь пожимал плечами, когда Леха грустно рассказывал об этом.
- Не горюй, братан, все нормально будет. Давай так. Устроим тебе шикарные проводы. Я народ соберу, поляну накрою. Загуляем по полной, - Паша подмигнул. - Все в лучшем виде сделаю.
Он лукавил. Расходы легли на Леху. Опять.
Той ночью Пашка дал ему последний, роковой совет.
- В военкомат завтра не ходи. Перекантуешься пока у меня. Живу один, места много. Искать тебя здесь не будут, - Пашка откупорил свежую бутылку пива. Пробка упала на пол и укатилась за холодильник. - Пересидишь призыв, а дальше - будем думать.
Леха, поборов душившие его слезы, промямлил:
- Спасибо, Паш…Спасибо тебе.
В ответ Григорьев что-то промычал, не отрываясь от бутылки. Допив, он поставил ее на стол, вытер рукой губы и, ухмыльнувшись, сказал:
- Нет проблем. Для чего же еще нужны друзья.
…Для чего же еще нужны друзья.
Между деревьями замелькали фигуры в камуфляжах. Леха с трудом поднялся, перехватив автомат за цевье, и побежал. Он спотыкался, падал и снова вставал. Гулко стучало в ушах. Из носа пошла кровь. Тонкой струйкой она стекала до подбородка и капала на снег.
В армию Леха попал через месяц после той ночи. Вначале у них с Пашкой все было хорошо. Но вскоре у Лехи закончились деньги. Родители, удрученные бегством сына, помочь отказались.
- Мужчина должен служить, а не прятаться в притонах! - громыхал отец.
Леха оказался, что называется, на мели.
Пашке это не понравилось. Он молча выслушал объяснение Лехи, а затем долго смотрел на него, словно изучая. Неожиданно Павел ударил друга в лицо. Потом в живот. В голову. И снова в живот.
Избив Леху до полусмерти, Григорьев сдал уклониста наряду милиции. Так Леха попал в войска.
Уничтоженный пашкиным предательством, он стал легкой добычей дембелей. После месяца издевательств не выдержал и убежал с караула, походя прострелив своему сержанту ногу.
…Он пропустил момент, когда его окружили. Леха выскочил из чащи, едва не налетев на двоих солдат. Впрочем, те были удивлены не меньше.
Плохо понимая, что делает, Леха дал короткую очередь из автомата. Поверх голов. Буквально тут же его ударило в грудь. Он отлетел на несколько метров и упал в снег.
Мир стремительно уплывал прочь. Очертания деревьев вокруг становились все менее четкими. Звуки затихали.
Последним, что рядовой Алексей Соловьев из пятой мотострелковой роты услышал перед смертью, была перепалка между солдатами:
- Ну и на хрена, Таратухин, ты его застрелил?! В дисбат захотелось?
- Да я, товарищ сержант, еще пожить хочу. А этот полоумный на курок давить вздумал. Отпишемся…
3.
В комнате было темно.
Леха никак не мог сообразить, куда же он попал. Тюрьма это что ли? Да нет, не похоже. Решеток не видно. Странно…А может, больница? Ну да, его же ранили там, в лесу. Солдаты…
Тут Леха вспомнил. Все до мельчайших подробностей.
Ранили? Это очередью в упор из автомата тебя ранили-то? Смешно. И не госпиталь это вовсе. Потому что…черт, я же сижу на стуле.
Это так поразило его, что инстинктивно Леха вскочил и сделал несколько шагов в сторону. Он сильно ударился бедром о какой-то массивный предмет, стоявший в центре комнаты. Боли Леха не почувствовал, но не придал этому значения.
Он коснулся рукой неизвестного предмета. Гладкая поверхность. Похоже на стол. Может, это кухня? Не разберешь в потемках…Надо бы выключатель поискать.
Леха наощупь пошарил рукой по стене. Брр, ну и стены здесь. Холодные, в трещинах и в паутине…
- Левее, молодой человек, - послышался скрипучий старческий голос из темноты.
Леха аж подпрыгнул от неожиданности.
- Кто здесь? - спросил он, нервно озираясь.
- Ну будем свет включать или как? - возмутился голос.
Леха не шевелился. Голос, недовольно бурча, приблизился. Что-то прошелестело рядом с лицом Лехи. Загорелся свет - тусклый, но все же достаточный для того, чтобы осмотреть комнату.
Мебели в ней было мало: письменный стол, два стула, здоровенный шкаф с документами, практически полностью закрывавший одну из стен. На другой стене висел портрет Ленина. Ободранные обои. Потрескавшаяся штукатурка. И маленькое окошко, закрытое ставнями изнутри.
Все это промелькнуло перед глазами Лехи за секунду. В следующее мгновение он уже орал.
Это было похоже на кадр из американского ужастика. Пожелтевшие, ссохшиеся куски плоти, перемежающиеся белыми пятнами костей. Лысый череп, обтянутый тонкой кожей. Черные впадины глазниц. Рот, раскрывшийся в беззвучном крике…
Существо влепило Лехе затрещину. Он замолчал.
- Нечего кричать, молодой человек. Вы не у себя дома, - назидательно проскрипел труп и, проковыляв по комнате, уселся за письменный стол. - Садитесь.
Леха, который настолько ошалел от происходящего, что перестал бояться, сел.
Труп тем временем рылся в бумагах, разложенных на столе. Леха заметил одну любопытную вещь. Покойник был одет в медицинский халат. Белоснежный халат, который, казалось, только вчера забрали из прачечной. И еще. В ушах у трупа красовались серьги.
"Похоже, это баба", - вскользь подумал Леха.
Старуха между тем, видимо, нашла нужный ей документ.
- Алексей Соловьев? - сухо спросила она.
Леха молча кивнул. Он уже ничему не удивлялся.
- Очень хорошо, - бабка еще некоторое время изучала бумажку, бубня про себя. - Из части убег. Надо же…Ну да у нас это не пройдет, нет…Так…Угу…Ага…
Покончив с лехиной биографией, старуха схватила чистый лист бумаги. Вытащила откуда-то гусиное перо, обмакнула его в стоявшую на столе чернильницу и принялась писать.
Лехе это показалось настолько нелепым, что он не удержался от идиотского вопроса:
- Почему же вы авторучкой не воспользуетесь? - спросил парень и истерично захихикал.
- Мне так привычнее, - серьезно ответила бабка. - Не люблю я эти новомодные штучки.
Затем в комнате установилась тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием пера.
- Возьмите, молодой человек, - старуха протянула Лехе исписанный листок. - Как выйдете, прямо по коридору и направо.
И потеряв к юноше интерес, покойница принялась перекладывать бумаги на столе.
Леха некоторое время стоял на месте, тупо глядя перед собой. Потом шок прошел. Повернувшись, он увидел дверь. Подошел к ней и толкнул рукой. Послышался пронзительный скрип ржавых петель.
Дверь отворилась.
Леха шагнул в темноту.
4.
Едкий черный дым закрывал небо. Солнца не было видно. Лишь из нескольких прорех в огромном дымном облаке струился свет. Дым стелился и по земле, но - другой, больше похожий на туман. В воздухе чувствовался слабый запах гари. Землю покрывали воронки и рытвины. На ней ничего не росло: ни травинки, ни кустика, ни деревца.
Леха двинулся вперед. Он старался не думать о говорящем трупе в белом халате. И бумажку, не читая, убрал в карман. Леха просто шел, оглядываясь по сторонам, и пытался убедить себя, что все это ему снится. Вот только сон никак не желал обрываться.
Здесь было жарко. Леха начал задыхаться. Он расстегнул куртку. Стянул через голову тельняшку. Присел на землю, чтобы отдышаться. Тут его взгляд упал на грудь и замер.
Леха не верил своим глазам. Его грудь была похожа на мишень из стрелкового тира. Пулевые отверстия в разных местах - не меньше двадцати. Три дырки там, где у человека находится сердце. Леха медленно приложил ладонь к груди. Не бьется. Сердце не бьется…
Страшная догадка, зревшая у него в голове, превратилась в непоколебимую уверенность.
Мертвец! Он мертвец! Такой же, как и эта старуха. Просто живой труп с дуршлагом вместо тела.
Леха задрал голову в небо и закричал. Дико, по-звериному. Потом он опустил голову на колени и затих.
Ладонь легла ему на плечо. Леха оглянулся.
Позади него стоял человек. Невысокий крепкий мужчина лет сорока. Русые волосы, серые пронзительные глаза. Одет в камуфляж - такой же, как у Лехи. На плечах майорские погоны. На голове каска.
- Ты что ли орал? - полюбопытствовал офицер.
Странно. А этот на мертвяка не похож. Хотя можно и проверить.
Леха схватил майора за руку. Пульса не было.
- Что за чертовщина здесь творится?! - не выдержал Леха.
Майор вырвал руку. Едва заметная улыбка появилась на его лице.
- Да ты никак новенький. Ну-ну, - сказал он. - Сопроводиловку давай.
- Чего? - не понял Леха.
- Бумаги свои, говорю, давай.
- А…
Леха вытащил из кармана бумажку и отдал майору. Тот мельком просмотрел ее и сказал:
- Все нормально. Ну пошли, боец, вооружить тебя надо. Время поджимает.
- Вооружить? Боец? Да вы что не понимаете?! Я же мертвый! Я труп! Труп! - Леха был на грани истерики. Потом безвольно махнул рукой. - А ну да, я и забыл…Вы ведь тоже мертвы.
- Да, - в голосе майора слышалось искреннее удивление. - А что не так?
- Кто вы? - спросил Леха.
- Иван Сергеевич Коростылев. 131 Майкопская мотострелковая бригада. Погиб при штурме Грозного, - тут майор приподнял каску. На виске чернело пулевое отверстие. - Не хотел в плен к чеченцам попасть…Можешь звать меня Сергеич. Здесь меня все так зовут. Ладно, пошли уже…
5.
Леха сидел в окопе и чистил автомат Калашникова. Рядом лежали патроны, пистолет Макарова и несколько гранат. По совету Сергеича он взял еще короткий меч.
- Пригодится, - убеждал парня майор. - В рукопашной тебя не один раз выручит.
Сейчас Сергеич развалился на земле неподалеку от Лехи и рассеяно дымил сигаретой.
Странный мужик. Помнится, в арсенале Леха спросил…
…- Товарищ майор, вы что-нибудь чувствуете, когда курите?
- Сергеич я, - пробормотал майор, снимая с двери навесной замок. - Сергеич. Сколько тебе говорить-то. А что до курева - ничего не чувствую.
- Зачем же тогда курите.
- Любите вы, молодняк, вопросы задавать, - майор распахнул внушительных размеров дверь арсенала. - Привычка, парень, и после смерти не отпускает. Заходи.
В арсенале Леху больше всего поразило не количество оружия (его бы хватило на целую армию), а невероятное его разнообразие. Чего здесь только не было. Автоматы, пулеметы, пистолеты, гранаты, мины. Немецкие шмайсеры, американские М-16, Калашниковы, винтовки времен Первой Мировой. И рядом со всем этим: мечи, алебарды, арбалеты, копья, луки, кинжалы. У дальней стены зала застыл танк Т-80.
- Неслабо! - выдохнул Леха. - Откуда такое богатство, Сергеич?
- Оружие, которое отслужило свое в мире живых, попадает сюда, - майор грустно улыбнулся. - Как и люди.
Позже, в окопах, Леха оценил справедливость его слов.
Народ здесь собрался самый разный. Вот о чем-то переговариваются два бывших врага - советский солдат и немец. Несколько американцев сидят чуть поодаль. Афганец слева. Рыцарь в доспехах с двуручным мечом расхаживает рядом с пулеметным дзотом. А вон лучник натягивает тетиву. На земле у его ног лежит колчан со стрелами.
Тут Леха заметил солдат в форме российской армии. Совсем еще мальчишки. Такие же, как он. Угрюмо проверяют оружие. На лицах - обреченность вперемешку с обидой.
Сергеич проследил за его взглядом.
- Мои ребята, - сказал он. - Тоже из Чечни сюда попали.
Немного помолчав, майор добавил:
- Русских-то здесь больше всего. Видно, судьба такая…
…Леха закончил чистить автомат. Вставил рожок и, поставив на предохранитель, осторожно положил на землю.
Сергеич все курил.
Леха насмешливо спросил:
- Слушай, Сергеич, а ты здоровье бы поберег. Минздрав предупреждает.
Майор невозмутимо выпустил облачко дыма.
- Сергеич! - не унимался Леха. Он неожиданно развеселился. - Слушай, а сигареты ты что, в местном супермаркете покупаешь? Может, и мне чего продадут?
- Начальство присылает, - вяло ответил майор.
Неожиданно застрекотал пулемет.
Сергеич вскочил на ноги, уронив сигарету в грязь.
Из дыма, стелющегося по равнине, появились люди. Они шли к окопам.
6.
Леха расстрелял последний рожок и отбросил бесполезный Калашников в сторону. Он вытащил из-за пояса Макаров и нырнул в окоп. Вовремя. Над головой просвистела стрела.
О, Господи, да сколько же их там?
Бой длился уже несколько часов, но мертвецы продолжали атаковать. Кого только Леха не увидел за это время. Французы, немцы, китайцы, монголы, афганцы, чеченцы, арабы, негры, вьетнамцы…У него сложилось впечатление, что против них воюют все армии мира. Вооруженные оружием, созданным в разные периоды истории человеком, чтобы убивать.
Мертвецы шли, не заботясь о защите, и гибли сотнями. Когда трупа касалась сталь - неважно меч это, пуля или стрела - он ярко вспыхивал и исчезал. Несколько человек потеряли и обороняющиеся. А покойники по-прежнему выходили из дымовой завесы.
Неожиданно на равнину выехал танк. Со свастикой на башне. Медленно пополз к окопам.
- Сергеич! - крикнул Леха.
Майор, расстреливавший тем временем неприятеля из пулемета, повернул голову и тоже заметил танк. Швырнул гранату.
Танк загорелся. Вспышка. Пропал.
Кажется, трупы пошли на убыль. Все меньше их появлялось. Еще несколько минут продолжалась стрельба, но вскоре и она стихла.
Бой закончился.
7.
Позади остались две недели ада.
Хотя небо и было затянуто дымом, день и ночь Лехе удавалось различать. С наступлением сумерек на передовой включали несколько старых прожекторов. Света они давали мало. Ни луны, ни звезд Леха так и не увидел.
Этой ночью с ним случилась истерика. Они с Сергеичем пошли в арсенал - за боеприпасами. Неожиданно Леха попытался разрядить пистолет ТТ себе в голову.
Майор, однако, продемонстрировал отличную реакцию. Он ударил Леху по руке. Прогремел выстрел. Пуля просвистела рядом с лехиным ухом и вонзилась в стену.
Майор вырвал пистолет из рук у Лехи. Схватил парня за грудки и хорошенько потряс.
- Ты что же делаешь, сопляк! - рычал Сергеич. - Ты мужик или тряпка?!
Леха лишь стонал.
- Сергеич…Пусти…У меня уже крыша едет от всего этого…Я умереть спокойно хочу…
Майор отпустил его.
- Это война, парень, - мягко сказал Сергеич. - На ней всем приходится нелегко. Но кроме нас здесь больше некому сражаться.
Леха виновато опустил глаза.
- Я не понимаю, Сергеич. Зачем мне эта война? Почему вы воюете? Кому все это нужно? - Леха поднял голову. - Я не сражаться должен, товарищ майор. А в могиле лежать. В тишине и покое.
- Не понимаешь, значит, - Сергеич покачал головой. - Сейчас отнесем патроны, а потом я тебе кое-что покажу. Может, тогда поймешь.
8.
На столе стоял телевизор "Горизонт". Пыльный и старый.
Леха едва сдерживал смех. Он чувствовал, что находится на грани еще одной истерики.
- Сергеич, ты мне киносеанс решил устроить, да? - Леха откровенно дурачился. - Посмотрим пару фильмов, снимем стресс, а потом пойдем снова убивать. Я прав?
Майор не отвечал. Сопя, он возился с телевизором.
Леха хотел сказать какую-нибудь колкость, но тут экран неожиданно засветился.
Изображение было черно-белым. На кухне женщина мыла посуду. Вот она споласкивает тарелку, вытирает ее и убирает в шкаф. Берет следующую. Моет.
В кухне появляется мужчина. Берет кружку. Наливает себе чай. Садится за стол, придвигает поближе вазочку с печеньем. Кладет в кружку сахар. Размешивает. На экран выплывает лицо мужчины.
Внешне он не сильно изменился. Те же скулы, широкий лоб, нос, губы. Такое знакомое лицо. Только волосы изрядно поседели. И глаза смотрят равнодушно. Нет в них прежнего блеска.
- Мама…Папа… - шепчет Леха непослушными губами.
Женщина домыла посуду. Вытерла руки. Достала из шкафа чистую тарелку. Долго вглядывалась в нее. Пустыми, как у отца, глазами.
На тарелке нарисованы цветы. И деревья. Леха хорошо помнил ее. Это была его любимая тарелка.
Экран потух.
Сергеич внимательно смотрел на Леху. Медленно, подбирая слова, майор начал рассказывать:
- Знаешь, парень, люди берут в руки оружие по разным причинам.
Кто-то хочет заработать. Таких немало. Ради наживы они готовы убивать без раздумий и сожалений. Когда жмут на курок, мысленно уже прикидывают на что потратят деньги. Новый дом или машина взамен десятка смертей. Все просто.
Кто-то желает почувствовать власть над человеческими жизнями. Всю жизнь этот человек был слабаком, но, взяв в руки автомат, он думает, что обрел силу. Однако настоящая сила всегда внутри. И никакая железка этого не изменит.
Есть люди, которые убивают просто так. Ради самого убийства. Человеческая жизнь для них ничего не значит.
Но есть еще одна причина. Люди убивают, чтобы защитить. Защитить близких им людей. Защитить друзей, соседей, случайных знакомых. Лавочку в парке, на которой сидел в детстве. Флаг своей страны, ее гимн и историю. Защитить свой внутренний мир и убеждения, наконец.
Тут майор замолчал, давая Лехе время осмыслить услышанное.
- Люди, погибшие с оружием в руках, попадают сюда, - продолжил Сергеич. - Чтобы воевать дальше. Одни защищают то, что им дорого. Другие стремятся это растоптать.
- Что…что ты хочешь сказать, Сергеич? - запинаясь, спросил Леха. - Я все равно не понимаю.
- Если мы позволим им пройти, - ответил майор. - Они будут убивать там.
Он махнул рукой в сторону телевизора.
- Откуда ты знаешь? - возразил Леха. - Ты же не можешь быть уверен?
- Я знаю, - зло прошипел майор. - Конечно, можно внушать себе, что там, наверху, ради шутки решили поиграть в игрушечных солдатиков. Или что отсюда в мир живых попасть невозможно. Это проще. Но я знаю, что сражаюсь не просто так. И те, кто сидит сейчас в окопах, тоже это знают.
Леха молчал.
- Посмотри, - Сергеич включил телевизор. - Много интересного увидишь.
На экране появилось огромное здание. Десятки этажей, сотни светящихся окон.
- В другом мире это назвали бы раем, - объяснил майор. - Я бы сказал по-другому. Убежище. Крысиная нора.
Картинка сменилась. Теперь экран показывал бассейн. Несколько пожилых мужчин с отвисшими животами купаются. Еще парочка сидит в креслах, закутавшись в полотенца. Они пьют коньяк и курят сигары. Голый толстяк, шлепая босыми ногами по полу, бежит за визжащей девушкой.
- Все те, кто не желает сражаться и защищает только себя, обитают здесь. Продажные политики. Генералы, для которых жизни солдат - всего лишь пара строчек на бумаге. Чиновники. Эти вообще стараются хапнуть побольше. Так, что в армии не хватает то патронов, то продуктов, то горючего.
- И что они здесь делают? - спросил Леха.
- Платят по счетам, - ответил Сергеич. - Они живут так десятки, сотни лет, погрязшие в своих пороках. И ничего не могут изменить. В конце концов, они превращаются в бесформенные проспиртованные бездушные куски мяса. Но перед этим к ним приходит осознание, насколько бессмысленную жизнь они прожили.
Изображение снова изменилось. Теперь Леха увидел парня с бутылкой пива в руке. Он сидел на стуле. Рядом стоял стол, заставленный грязной посудой и пустыми бутылками.
- Пашка! - почти выкрикнул Леха.
- Или вот этот, - продолжал рассказывать майор. - Разве такой пойдет в армию? Конечно, нет. Он найдет миллион причин, чтобы не служить. Истинная причина всего одна - других людей он и в грош не ставит. Неужели, Алексей, ты думаешь, что Григорьев стал бы сражаться здесь?
Впервые майор назвал Леху по имени.
- Откуда вы его знаете, - спросил Леха, указывая на экран.
- Он уже давно в Убежище, - ответил майор. - Там, в другом мире, только тень, призрак. Телесная оболочка, если хочешь. А души у него давно нет. Многие из этих еще при жизни в Убежище переселяются. Им тут спокойнее.
Сергеич выключил телевизор.
- Что ты решил, Алексей, - спросил он.
- Я остаюсь, - глядя майору прямо в глаза, сказал Леха.
- Ну что ж. Рад это слышать, - улыбнулся Сергеич. - Тогда пойдем.
Леха направился к выходу, но внезапно майор схватил его за руку.
- Еще одно, Алексей. Запомни это хорошенько, - сказал он. - Ты можешь умереть здесь. Тогда ты исчезнешь навсегда. Но если, не страшась смерти, будешь сражаться до конца - получишь шанс.
- Какой шанс? - не понял Леха.
- Шанс вернуться с этой войны. Вернуться домой.
9.
- Ну и куда ты меня привел?
Леха обвел помещение взглядом. Светлый просторный зал. В ряд поставлены столы со скамейками. В дальней стене проделано что-то наподобие окна в смежную комнату. А в той, другой, комнате - еще пара столов с целой кучей кастрюль и сковородок.
- А на что похоже? - спросил Сергеич.
- На столовую, - предположил Леха.
- Верно, - кивнул майор. - Нам туда.
|
