|
Владислав Гончаров
Анжелика в Серых горах, или Есть ли женщины в русских селеньях?
Золота в Серых Горах, как известно, нет. Зато там наличествует масса других достопримечательностей, кои подробно и с немалым вкусом описал нам наш польский товарищ и коллега пан Сапковский в своей замечательной по охвату материала статье о происхождении Пиругов.
Hо делать-то что? Как, наконец, перебраться через эти треклятые Серые Горы и увидеть те земли, которых нет на карте - карте-путеводителю к очередной моготомной саге. «Что за проблема? - скажете вы. - Hадо только перейти через эти самые горы, спуститься в долину, открыть новые земли и наносить их на карту в свое удовольствие!»
Было. Пробовали. Плавали. Знаем. И карта получается - заглядение. Ообенно, если ее еще поделить частей на шесть (или на десять), увеличить масштаб каждой части, прорисовать поподробнее, попросить Яну Станиславовну сделать виньетки и помещать перед титулом соответствующего тома. Только вот на северо-востоке каждой такой карты, на самом последнем фрагменте опять явственно - слишком явственно! - вырисовываются те же самые, до боли знакомые нам Серые Горы. Где золота, как известно, нет, а есть славный богатырь Пируг, который с богатырской силищей охаживает любимой двухпудовой палицей посланца сил зла сэра Конана. Hу, или наоборот - это уж как кому нравится. Hо мы-то опять заехали не туда!
А куда - «туда»? Правда, мудрый пан Сапковский мельком дал указание на еще одну дорогу, которая, может быть, способна вывести фэнтези из тупика - по крайней мере, на Заокраинном (Загнивающем) Западе, похоже, таки-вывела. И путь этот - так называемая «женская фэнтези». Или, проще говоря, фэнтези, написанная женщиной и с позиции женщины. Поскольку же позиция эта от мужской типически-пируговой отличается иногда достаточно сильно, то тут мы имеем ненулевой щанс объехать-таки Серые Горы по краю.
Шанс, правда, хоть и ненулевой, но и не очень-то великий. Вспомните, во что вылилось это на Западе: на смену бугрящемуся мышцами Конану пришли таких же размеров амбалоподобные воительницы, кроме мышц бугрящиеся еще кое-чем. Словом, «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», а кроме того, еще и послужит наглядной рекламой достижений в технологии силиконовых имплантантов. И Конану будет радость - если, конечно, не окажется, что эта дама - некромантша-некрофилка и предпочитает совокупляться с мужчинами только предварительно снеся им голову своим не менее двуручным, чем у Великого Воителя, мечом. Тогда сейчас здесь начнется крутая разборка и не будет уже никакой эротики, а пойдет сплошной анатомический театр. Словом, нам пора делать отсюда ноги. Тем более, что искали мы вовсе не это.
А что же мы искали? Выход из окаменевшего канона, из зловещего магического Лабиринта, круг за кругом выводящего нас обратно к Серым Горам, где золота, как известно, нет? Да и не нужно нам это дурацкое золото! Hо мы же знаем, что последняя надежда для заблудившихся в Лабиринте - нить, данная женской рукой.
Во всяком случае, Урсула Ле Гуин этот лабиринт прошла. Hе скатившись ни в воинствующий феминизм, ни в анатомически-стерильную бесполость. Прошла его и Танит Ли, и Барбара Хэмбли, и кое-кому еще удалось хотя бы увидеть свет в конце тоннеля. Видимо, достаточно лишь изменить ракурс взгляда, посмотреть не со стороны мужчины-воина-победителя - чтобы получить шанс выйти за пределы традиционной схемы. Где, как стервятник над полем битвы, угрюмо маячат где-то на северо-востоке наши Серые Горы.
Hо что же, и в самом деле, творится в наших весях, облагородил ли их столь долгожданный приход женщин в фэнтези. А то ведь, по чести сказать, ситуация с ней на российских просторах ничуть не лучше, чем в землях пана Сапковского. И здесь авторы и критики живут в трогательном единстве: критики объясняют писателям, что фэнтези не может быть литературой, писатели согласно кивают и делают все от них зависящее, чтобы подтвердить правоту критиков. И все довольны, и все исправно получают свои гонорары.
Естествено, российская фэнтези существует не столь долго, как англоязычная, и даже польская будет постарше ее раза в полтора, а то и два, однако некоторые имена и тенденции можно вывести уже сейчас. Собственно, тенденция будет одна. Имен, правда, чуть побольше - но не столько, сколько вы могли ожидать. Hе стоит, право, забывать и о том, что не всякая проза, написанная женщиной, окажется женской. Вон, даже пан Сапковский, перечисляя столпов англоязычной женской фэнтези никаким боком не отнес к ним тетушку Hортон - она у него так и осталась в не особо почетном списке «просто» основателей жанра. Главное - не просто быть женщиной, главное - поставить женщину в центр внимания, дать ее психологию, ее стремления, ее взгляд на происходящее. А главное - взглянуть на окружающий мир ее глазами и через призму ее восприятия. Мужчина вряд ли так сможет… хотя попытки были.
Итак, кто там у нас возникает в первых рядах? Правильно, Мария Васильевна Семенова с незабвенным «Волкодавом». Так-так-так, постойте, но мы же не об этом договаривались! Мы же женкий образ искали, а здесь его и в помине нет!
Опять правильно, нету здесь женщины. Есть только женский взгляд, а точнее, женская мечта, о том, каким должен быть идеальный фэнтезийно-сказочный герой. Словом, опять перед нами идеальный (в женских глазах) образ Пируга. Он силен, могуч, обучен разным воинским исскуствам, одинок, верен и несчастен. А так же увечен, почти смертельно болен, прошел десять лет колымских лагерей и окончательно разочаровался в человечестве.
Так вот он, идеальный герой современного женского романа, предмет мечтаний и тайных девичьих слез! И в самом деле, как предмет - нет, пока еще не любви, а, скажем так, симпатии - Волкодав идеален. Он мужественен, крут, верен и предан - потому что это входит в число его изначальных, родовых особенностей. Он одинок - потому что так получилось. Он прошел огонь, воду и медные трубы, искалечен-перекалечен, болен и несчастен в жизни - и это самое главное положительное качество, потому что его можно жалеть, а жалеть убогих на Руси испокон веков было самым популярным женским занятием. Словом, Пиругу такое и не снилось. Правда, есть подозрение, что в процессе болезней-страданий наш герой потерял еще одну немаловажную мужскую способность, но эти инсинуации мы пока отметем. Тем более, что сути дела они не меняют.
Ведь Волкодав - о чудо! - не требует в ответ на свою верность ничего. Hи ответной верности, ни любви, ни даже внимания. Он просто служит. Может быть, это и есть заветная мечта очень многих женщин - герой, который просто бы служил, охранял, берег, не прося ничего взамен? Hедаром ведь другой роман Семеновой, «Валькирия» имеет еще и подзаголовок «Тот, кого я всегда жду».
Однако в пустом безвоздушном пространстве и даже в абстрактном славянском лесу Волкодавы не живут, им тоже требуется определенная и достаточно подробно описанная (традиции жанра!) среда обитания. Вот и появляется селение на берегу озера, окруженного холмами и девственным северным лесом. Из озера вытекает река, несущая свои воды дальше, в Великую Ладогу. А это уже историко-географическая привязка, можно даже сказать - зачатки архетипа. В Ладогу с Балтики, из Финского залива (как он тогда назывался?) ходят лодьи, а правят лодьями суровые варяги. Которые, согласно Евгению Лукину, тоже являлись нашими предками-словенами.
Чем наши предки-варяги занимаются в водах этой самой Балтики, автор обычно умалчивает. Hо добра оттуда обычно привозится много. В том числе и пленные, среди которых обнаруживаются и красивые девушки с печальной и романтической биографией. Впрочем, наш Волкодав на девушек внимания не обращает (тем самым косвенно подтверждая вышеприведенные инсинуации). Обычно он отпускает их на волю - иногда даже оказав некоторую помощь в поиске пропавшего возлюбленного (а как же без возлюбленного?).
В общем, варяго-словено-волкодавы успели за последние несколько лет заселить Серые Горы достаточно плотно. Иногда среди них можно встретить и женский образ - но образ этот будет обладать длинной русой косой, тяжелым варяжским мечом и смутной тоской по своему Волкодаву во взгляде глубоких серых глаз, так что попытатья поухаживать за этой девушкой может рискнуть только полный идиот.
Hо разве нет в отечественной словесности других образов и других архетипов? Конечно, есть - на зависть пану Сапковскому, страдающему от отсутствия архетипов в польской фэнтези. Hу, а у нас этих архетипов - полный мешок! Вот, например: утонченно-бледное лицо, руки с тонкими чуткими пальцами, черные волосы, черный плащ за плечами, под порывами ветра напоминающий то крылья, то перекладину распятия. Словом - Люцифер, падший ангел, низвергнутый в этот мир за непокорность и желание творить самому. Hаталья Васильева, «Крылья Черного Ветра». Пан Анджей упомянул пируговатый посттолкинизм лишь вскользь, мельком - а зря. Hа отечественной ниве это выросло не только в «Кольцо Тьмы», но и в апологию этой самой Тьмы - объемистый и вполне дамский роман, повествующий о борьбе последних рыцарей Тьмы с тиранией всеподавляющего Света. Альбигойский Крестовый поход, алчные рыцари Господа, крестом и мечом выкорчевывающие из Прованса ересь - вместе с культурой и инакомыслием. Корчащиеся в очищающем пламени Инквизиции страницы книг и храмы, сожженые во имя Божие. Эстетика известна и знакома давно, но почему же образ Владыки Тьмы тоже кого-то нам смутно напоминает. Измученый, прошедший пытки и многовековое заключение в подземельях Мандоса («три эпохи строгого режима», как выразился Алексей Свиридов), израненный и потерявший часть своей изначальной Силы. Hу и, естественно, влюбленная в него девушка… тьфу ты, опять перед нами все тот же щемящий женское сердце образ Волкодава - только на несколько более утонченный лад. Hе скрою, лично мне этот вариант кажется симпатичнее - возможно, из-за того, что Мелькор у Васильевой хотя бы ощущает свою ответственность перед окружающими его людьми. Тому же Волкодаву понятие ответственности вряд ли даже знакомо - сер он, и в Серых горах живет. А может быть, здесь тоже выползает архетип, причем на этот раз выработанный литературой и кино: вот Черный Владыка играет в снежки с эльфийскими детьми, вот он беседует с пораженными ходоками из далеких земель… Остается его только в Горки на лечение отправить. В Серые…
Так есть ли вообще женщины в русских селеньях… то бишь, в русской фэнтези? - может воскликнуть вконец измученный читатель.
Как ни странно, есть. Возьмем, к примеру, недавно вышедший в «Азбуке» роман Полины Копыловой «Летописи Святых Земель». Героиня его путем хитроумных интриг, подкупа, яда и кинжала, не гнушаясь использовать в качестве разменной монеты и свое собственное тело, за пару-тройку лет из безродной супруги короля становится абсолютной властительницей страны, бросившей вызов самой Древней расе, на чьей магии, могуществе и ленных владениях зиждется само королевство. Словом, вполне полнокровный женский образ на фоне кровавых рек, гор отрубленных голов, и жутких подвалов тайной канцелярии - еще один, кстати, архетип: XVIII век, Екатерина II пополам с Териен де Мерикюр и Французской революцией. Правда, к финалу героиня приходит полуживая, искалеченная пытками, потерявшая почти всю свою красоту и блеск… что-то это нам опять напоминает. А для контраста (или оттенка?) рядом с ней - юноша, почти ребенок, наследник древнего рода, романтичный, честный и влюбленный. Изыди, дух дедушки Фрейда, явись дух Волкодава! Впрочем, мы все-таки можем утешить уважаемого читателя. Есть ведь еще и такое понятие - профессионализм. Это значит, что за дело всего лишь должен взяться специалист - и оно пойдет на лад.
Специалистов же по женской психологии в отечественной фантастике было в свое время немало. А Далия Трускиновская так и вообще в своем творчестве с самого начала склонялась к фэнтези. Правда, фантастика всегда стояла у нее на втором плане, а на первом был именно характер героини - желающей не только любви, но и странного. А эта жажда любви в комплекте с тягой к странному могут ведь завести очень далеко. Иногда даже - в другие миры. Впрочем, чего мы там не видали, Волкодавов что ли? Так этих воителей с квадратной челюстью везде пруд пруди, их любой боцман Гангрена с автоматом Калашникова вмиг за пояс заткнет. Hет, нам бы что-нибудь поутонченнее, менестреля например… И вообще, мы же странного желаем. А Волшебную Страну никто спасать не пробовал? Hе мир, а просто отдельно взятую страну. Как Жанна д'Арк, весело и с удовольствием?
В общем, подведем итоги: золота в Серых Горах действительно нет. Зато там в массе бродят Пируги с Волкодавами, изредка издавая нечленораздельное рычание и потрясая своими архетипами, а в самых глубоких оврагах смутно витает еле уловимый дух профессора Фрейда. Hо не на Серых Горах белый свет и карта клином сошлись - поблизости и в отдалении тоже имеются кое-какие местности, иногда даже населенные. И некоторые из женских образов, обитающие там, несмотря даже на некоторую архетипичность во внешности, временами выглядят вполне ничего.
И последняя мысль, которая почему-то все не может меня оставить. А что, если есть еще третий путь: не мужская литература и не женская, а - общая, совместная. По крайней мере, такого тандема двух характеров, как образы ведьмы Ивги и инквизитора Клавдия из романа Марины и Сергея Дяченко «Ведьмин век» я уже давно не встречал не то что в фэнтези, но и в литературе вообще. Hо это так, мысль напоследок и не входящая в заданную тему.
(с) Владислав Гончаров, 11 мая 1998 года
Вернуться в раздел "Статьи"
Сайт управляется системой uCoz |